И я докопаюсь до правды.

* * *

Мы покинули аэропорт и взяли такси до указанного отцом адреса. Здесь было довольно прохладно по сравнению с жаркой Америкой, поэтому Вельямин чувствовал себя комфортнее. И вообще, на удивление, он чувствовал себя лучше. Говорил весьма странно:

— Как будто рядом дом.

Что весьма удивляло, ведь это место совершенно не походило на его дом. Стандартная советская архитектура, здания, годами не видевшие капитального ремонта, обычные люди, обычные магазины. Мне нравились просторные улицы и обилие зелени, но в целом, это был классический промышленный городок на просторах необъятной родины. Он чем-то напоминал тот, рядом с которым я выросла.

Обшарпанный подъезд, неприятный сбивающий с ног запах, клетушка, а не лифт, да и тот не работает — двери открываются, но вверх не идёт. По лестнице, а перила коричневые, мягкие, местами выгнутые, вырванные и стены исписаны, но не так чтобы много — краску свежую положили пару месяцев назад. Как и потолок — побелили, но в одном месте уже желтизна пошла — затопило. Всё так предсказуемо, так по-людски. Между вторым и третьим этажами картонная коробка с тряпками внутри, рядом блюдечко, а обитатель отсутствует. Форточка приоткрыта, видимо гуляет где-то. На подоконнике пепельница, как ёжик доверху наполнена бычками, а между третьим и четвёртым этажами вырванный с мясом мусоропровод, из которого отчётливо несёт тухлятиной, распространяющейся по всем этажам.

Вельямин смотрит на всё это и морщится, но молчит. Да и как реагировать? Никак.

Перед нужной дверью постояли немного, звонок нажимаю, в ответ тишина, не работает. И не слышно — в квартире никого нет. Открылась дверь напротив, вышла сухонькая старушка в цветастом халатике, осмотрела с ног до головы, особенно пристально Веля, мы оба почувствовали, как забилось в тревоге сердце женщины.

— А там нет никого, — начала вдруг говорить. — И давно нет. Счета платятся, долгов нет, а никто не живёт. Уже лет двадцать как.

— А кто жил? — как бы невзначай спрашиваю, закладывая руки за спину.

— Да был один мужичок, невзрачный такой, вежливый, вроде как нерусский, — пожав плечами, ответила она. — С акцентом говорил. А вам чего надо-то?

— Алименты, — скривилась, пожав плечами. Вельямин недоумённо посмотрел на меня. С таким понятием волк не был знаком.

— Ааа, — протянула старушка, слегка нахмурившись. — Нетуть. Вам бы в полицию идти, мож помогут чем, — а потом она замерла, чуть склонив голову, и через мгновение просветлела. — Хотя кто-то приходил сюда. Лет семь назад. Вроде он, но не он. Может сын, выглядел похоже, да по годам молод. Я слышала, как в ночи кто-то в замке шуровал, глянула — тогда только лампочку новую подвесили. И вроде он, а может и нет, — она в раздумьях качнула седой головой, а позже глянула на меня скептически. — А почто алименты?

В ответ махнула рукой, и за рукав потащила Веля по лестнице вниз. Не сразу, но позади хлопнула дверца, старушка ушла в квартиру.

— И что теперь? Я могу дверь выломать, — заговорил Вельямин.

— Да я и сама могу, но зачем?

Мы вновь оказались на втором пролёте, но теперь в компании. Серая кошка вернулась, клубком свернувшись в коробке и недовольно на нас поглядывая. Ушастая чуяла в нас волков, хвост из стороны в сторону так и ходил, выдавая её с головой.

— Я тропу открою, — сказала тихо, поглядывая наверх.

Вель хмыкнул, но промолчал. Ему стало интересно, получится или нет.

Чуть прикрыв глаза, уставилась в предположительную сторону квартиры, за руку схватив Вельямина, чтобы потащить за собой. Это легко, если уже делал так. Видишь, что нужно наступить на перила, подтянуть ноги и обогнуть лампочку, дверная ручка скользкая, а между плит тянет плесенью, но путь короткий, всё это за один миг. И мы внутри.

Здесь очень давно никого не было. Повсюду толстый слой пыли. Под ногами серый коврик, рядом вешалки, на одной подвешен зонтик, чуть поодаль шляпа с полями. Окна закрыты газетами, судя по датам, ещё в 90-ые, вода и газ перекрыты, в однушке тихо, как в могиле. Я иду вдоль стеклянных витрин и шкафов, внутри полупустые полки, какое-то мужское бельё, брюки, поеденные молью. Здесь нет телевизора, никакой техники, только дисковый телефон — и он не работает. Нет абажура у лампочки в потолке, нет ковров или картин. Есть кровать-раскладушка с ржавыми, скрипящими пружинами. На балконе отбитая плитка, он не застеклён, в углу когда-то птицы свили гнездо. Пол усеян мусором и окурками. Кухня с минимум посуды, в мойке чашка с высохшими следами от кофе. Холодильник отсутствует. Есть пепельница в виде жестяной банки, до краёв полна окурками, рядом коробок спичек.

— Здесь всё как будто наспех собрано.

— Здесь никогда не жили, — ответила Вельямину, вдумчиво рассматривающему голые стены.

— Что за место такое?

— Это как убежище, где мы были. Временное пристанище. Здесь всего по минимуму, просто чтобы ночью не спать под открытым небом. Вопрос, почему именно в этом городе. Что такого особенного в нём, ради чего покупать квартиру и бывать в ней так редко? — я провела пальцем по столу, собирая толстый слой пыли.

Вернувшись в комнату, подошла к окну, разглядывая соседний точно такой же дом. Я надеялась найти здесь хоть что-то, но похоже это очередной тупик.

— Елена, — раздался глухой голос издалека. Обернувшись, пошла к зовущему Вельямину. Он обнаружился в ванной комнате, где пялился на вентиляционную решётку.

— Что такое?

— Чувствуешь запах?

Принюхавшись, не сразу поняла, о чём речь, но затем дошло и я, встав на ванный бортик, потянулась к решётке и, придерживаемая мужчиной, выломала. Передав её Велю, пошарилась внутри и вытащила несколько упакованных предметов. Первым оказалась стопка писем в целлофановом пакете, вторым конверт с советскими деньгами, а третьим небольшая невзрачная коробка, от которой шёл резкий запах. Спустившись со всем добром вниз, вышли на кухню и разложили всё на столе. В первую очередь, открыла коробку и нашла подставку с множеством вытянутых закупоренных колбочек с ярко-жёлтой жидкостью внутри. Во многих её осталось совсем чуть-чуть, она испарилась за эти годы, но запах узнала.

— Это амброз, не так ли? — спокойно спросил Вельямин и я ответно кивнула, напряжённо размышляя.

Раскрыв целлофан, прочла адрес на первом письме и имя отправителя.

— Письмо Деймона, — сообщила Вельямину, вскрывая конверт, понимая, что получатель ни разу не читал, что внутри. — Здесь он пишет о моём рождении, — прочитав по диагонали, озвучила содержимое. Следующее письмо также было от отца. И ещё одно. Они были более ранние и в них говорилось о том, как отец счастлив с мамой и как ему жаль, что его друг не понимает этого.

Последнее отличалось от первых, начиная с того, что его вскрывали прежде. И оно было старше, поэтому пожелтело и выцвело, нельзя было разобрать адрес отправителя, но судя по маркам — письмо из-за границы. Вскрыв, обнаружила внутри чёрно-белые фотографии женщин.

— Это Ольга, — воскликнул Вель, выхватывая из рук одну из фотографий. — Какого чёрта?!

На снимке девушке было около восемнадцати лет, она улыбалась и явно не знала, что её снимают. Как и других. С обратной стороны каждого снимка написали имя, фамилию и ряд непонятных цифр. У Ольги они были обведены, а внизу вопросительный знак.

— Ты сказал, что чувствуешь себя почти как дома, — тихо заговорила, кладя снимки на стол и опираясь о него. — А может ли быть так, что где-то здесь есть портал. Тот самый портал, через который девушки попадали в дальние пределы?

Вельямин опустился на стул, продолжая сжимать в руках фото.

— Вот зачем нужна эта квартира…

— Семь лет назад… а разве не столько по вашему времени…

— Да, — сжав зубы, кивнула. — Примерно семь лет назад меня провели через портал. Я не помню точно координаты того домика, но помню карту в навигаторе. Да, возможно, куда-то сюда меня отвезла Эльза. И тогда получается человек, с которым она говорила по телефону, находился в этой квартире. Алексей.